Да ты просто Гайдар (с)
Всем првет =) Я, наверное, второй раз выкладываюсь в сообществах на всеобщее обозрение (первый раз был не особо-то удачным). Поэтому нервничаю.
Надеюсь на ваше понимание.
и положительные отзывы. О, да, больше комментов, детка 
P.S.Тим может показаться странной.
Название: История Тимберли.
Автор: MariShka (MariShka Ia)
Бета: Нет.
Пейринг: намек на Арнольд/Тимберли (сестра Джеральда)
Рейтинг: ?
Жанр: Наверное, Ангст.
Предупреждение: Возможен ООС.
Пролог.
читать дальше-Тимберли, мы можем поговорить?
-Конечно, ты же мой парень, Арнольд ~ давай поговорим!
-Тимберли, ты считаешь меня своим парнем, но это не так. То есть… ты очень хорошая, но ты же в первом классе! А я… старше тебя и должен дружить со сверстницами… такими, как Лайла. Об этом я и хотел тебе сказать, но… пришла Лайла и сказала, как мило, что я дружу с тобой… И тогда я подумал, что если мы будем общаться втроем, вдруг я смогу стать ее парнем… Я использовал тебя, чтобы понравиться Лайле. А это нехорошо. Мне стыдно, что я об этом не сказал раньше… Очень стыдно, Тим. (С)
читать дальшеОсенние тучи захватывали Хиллвуд в дождливый плен: затянув небо неведомой воронкой, они лишь кое-где оставляли его разбросанные голубые клочки.
Асфальт покрывался блестящим слоем воды, поминутно стекающим в водостоки улиц, и вновь покрываясь новым.
Две одинокие фигуры направлялись в сторону похожих домиков на ***-стрит, укрываясь от ветра легенькими кофточками и заслоняя куртками серое небо над головами.
-Ну и погодка же! А ведь только середина сентября. Даже в бейсбол спокойно не поиграешь!
-Джеральд, так ведь сейчас самое время – осень в разгаре. Да и не надо было нам с тобой туда идти… наверное.
-Ты шутишь?! Арнольд, ты, наверное, ударился головой! – Очевидно забыв про куртку, первая фигура ухватила вторую за воротник джемпера. – Повестись на какую-то погоду и пропустить такое событие!? Ты сошел с ума!
-Уж не знаю, кто из нас. – Немного раздраженно отозвался второй силуэт, отстраняя от себя эмоционального приятеля – свободу и личное пространство он ценил куда больше остальных материальных благ. – Я бы не стал так безрассудно нестись на дачу автографов в первый же день, если учесть, что она будет проводиться неделю. Да и в такой ливень…
-Ты просто никогда не фанател, как я, так что навряд ли меня поймешь. – Почему-то деловито произнес Джеральд, гордо указывая на себя большим пальцем. – Плюс, друг, у этого чувака столько фанатов, что некоторым даже ночевать здесь придется стоя в очереди, чтобы успеть получить желанную роспись до его отъезда! С первого дня, Арнольд, с этого самого первого дня, вот увидишь. Здесь выстроится такая очередь… ты потом пожалеешь, что не пришел раньше!
-Но ведь все равно никого не было. Сам посуди, не будет же звезда такой величины сидеть в плохую погоду на улице.
-Но… а как же зонтики?
-… Джеральд, ты меня поражаешь.
Пока ребята спорили (время от времени Джеральд эмоционально взмахивал руками и ронял куртку на блестящий асфальт), ветер набирал обороты и с силой надавливал на землю, пытаясь склонить вниз и окончательно покорить великому небу жителей и деревья Хиллвуда.
-Арнольд, это невыносимо! – Борясь и захлебываясь резким воздухом, прокряхтел Джеральд.
Ноги блондина и вовсе подкашивались. Казалось, еще немного, и его унесет вместе с пожелтевшими листьями в неведомые дали, дорогу которых знает лишь талая вода, несущая в себе часть великого плана круговорота природы, таинственно и вредно стекающая в водосток…
-Арнольд, дай мне руку!
Резкий порыв растрепал пшеничные волосы и забрал что-то с собой, предварительно издевательски покрутив это «что-то» в воздухе.
-Ой, моя кепочка-а-а!
-Не до кепочки сейчас, бежим!
Ветер гневно отрывал куски деревьев.
Отдирая кору и обнажая их плоть, он наблюдал за взаимопомощью бегущих по улице лучших друзей, которые время от времени перепрыгивали или оббегали падающие стволы, и ничего не мог с этим поделать. Они слишком везучие сегодня.
Казалось, само присутствие парней оскверняло *** - стрит, с такими похожими друг на друга домами и битыми стеклами машин…
Последнее, что видел Арнольд, прежде чем скрыться в доме Джоханссенов, была зловещая тень из ближайшей подворотни… или вовсе не зловещая, но, очевидно, мальчику, еще не смирившемуся с гигантской потерей его жизни (кепочкой), так показалось.
-Мы дома. – Недовольно проворчал Джеральд, зажигая свет в прихожей.
Отец по-прежнему экономил электричество всеми возможными способами, выключая его по всему дому, даже если сам находился в одной из комнат.
Очевидно, он считал, что маленький телевизор прекрасно освещает столовую, коридор и даже гостиную напротив.
-Джеральд, где ты был? Мы так за тебя волновались. – В проходе показалась женщина среднего роста. Поразительно, но Джеральд – в данный момент выжимающий рукава куртки - перерос ее на целую голову!
-Автографы, мам. Автографы! – Раздраженно отозвался приятель. - Я же сегодня рассказывал за завтраком.
-Ах, ну да, точно. Извини. Я совсем забыла. – Миссис Джоханссен заботливо стряхнула невидимые пылинки с плеча Джеральда.
Она уже не доставала до его кучерявого почти-что-афро, поэтому проявляла заботу несколько иным образом.
-Забыла… Вот так всегда. – Тихо проскрипел парень, направляясь к холодильнику.
Реакция друга немного рассмешила Арнольда, он даже на мгновение забыл о своей недавней горемычной потере.
-Как дела, Арнольд? – Вежливо поинтересовалась женщина. – Ты выглядишь сегодня несколько… иначе. Другая прическа?
-Эх… Все дело в моей кепочке. – Вздохнул мальчик, приняв довольно апатичный вид.
Миссис Джоханссен рассмеялась и потрепала блондина по голове – он был по-прежнему ниже ее ростом.
-Не переживай. Наверняка завалилась за полочку или за шкаф. Ты ее обязательно найдешь!
-Мам, где шоколадная паста?
-Ох, какой нетерпеливый ребенок… Я же говорила, Джеральд, сначала обед! – Женщина заторопилась на кухню, но затем внезапно остановилась. - Ах да, Арнольд, позвони своим родителям, чтобы они не волновались. И… передавай привет Лайле. – Лукаво закончила она, подмигнув обалдевшему парню.
-Лайла?! – Арнольд довольно забавно округлил глаза, будто за раз проглотил кружку сильно подсоленной воды.
Он видел, как округляются глаза у людей, пьющих воду с солью. Арнольд несколько раз сам делал этот напиток нерадивому мистеру Кокошке на утро, чтобы помочь его жене привести Оскара в чувства и не раз становился свидетелем издевательских шуток Хельги, Стинки и Гарольда над бедными ничего неподозревающими младшеклассниками.
-Маааам, ну пожааааалуйстааа…
-Нет, я сказала!
Голоса с кухни заставили блондина улыбнуться.
По пути к телефону он поздоровался с отцом семейства и братом Джеральда, которые в свою очередь развалились перед экраном телевизора.
Кого-то в этой полноценной семье не хватало, но Арнольд никак не мог вспомнить кого…
-Дедушка, я у Джеральда. Скажи бабушке, пускай не волнуется.
-Что, коротышка? Ты так тихо говоришь.
-Дедушка, я сказал, что нахожусь у Джеральда. Пусть бабушка не волнуется. – Чуть громче повторил парень.
-Громче говори, Арнольд! Я тебя совсем не слышу! Ты там что ли что-то жуешь?
-Дедушка, я у Джеральда, пусть бабушка не волнуется!!! – Почти прокричал в трубку блондин.
Конечно, миссис Джоханссен оговорилась, у Арнольда не было настоящих родителей – они пропали без вести. И любимая кепочка – почти единственная вещь, напоминающая о их присутствии в жизни молодого человека.
Блондин уже давно смирился с отсутствием мамы и папы, но было все равно как-то не по себе без привычной вещи, хранившей тепло отцовских ладоней до сих пор.
Тимберли сидела на ступеньках, и даже складки клетчатой юбки не смоги скрыть дрожжи в коленях, а кожаная черная куртка, казалось, срослась с ее собственной кожей.
-Лайла?! – услышала она, когда еще поднималась по лесенке.
Сомнений не оставалось, за этой дверью только что ставшего ей чужим домом, укрывается ее первая любовь.
Ее первая любовь только что вопрошала имя своей давнишней подружки. А юной Джоханссен вдруг захотелось расплести свои небрежные французские косички, которые она так старательно заплетала утром, а затем переплетала в школьном туалете, чтобы они сохраняли именно «легкую» небрежность.
Она сделала, как пожелала, высвобождая вытянутые каштановые волосы из плена резинок и приглаживая косую челку, слегка покалывающую бровь.
Лайла? Это та самая Лайла с отсутствующим чувством юмора? Это задавака с хорошими манерами и вредной привычкой учить всех и каждого? С дурацкими бантиками и рыжими косичками?
Вот это прикол! И что только Арнольд нашел в этой неудачнице?
Тимберли хищно усмехнулась, наступая на территорию. Казалось, даже ее глаза заблестели как желтые фары автомобиля.
…Когда дверь распахнулась, Арнольд понял, что ему не привиделось, и той «зловещей тенью» из подворотни оказалась именно эта милая девочка с горящими глазами и в байкерских ботинках под клетчатую юбку.
В руке у сестры Джеральда красовалась его голубая кепочка, которую она отвоевала у стихийной бури и сейчас стервозно сжимала лиловыми длинными ноготками как трофей.
С ее «кожаных» плеч продолжала стекать талая вода, несущая в себе часть великого плана круговорота природы, таинственно и вредно стекающая в прихожей…
Тимберли
читать дальшеМалышка – Тим училась уже в седьмом, и у нее еще три года в запасе, прежде чем она успеет догнать Джеральда.
Как и большинство сверстниц, она начала экспериментировать с внешностью и впоследствии полностью изменила ее – год назад: период просвещения проходил как обычно и нынешний поток не был исключением.
«6-ти классницы» подрастали, их сестры – тоже. А «куколки» существовали во все времена.
По крайней мере, они росли с первых выпусков школы 118.
Вы сможете найти их на пожелтевших фотографиях с загнутыми к верху уголками на страницах заброшенных старинных фотоальбомов: головы украшали безумные начесы, а глаза в те дни горели особенными огоньками. Напущенное хладнокровие лишь оттеняло их задорный нрав.
Чтобы не прерывать эту почетную чету, выпускницы «на отлично» готовили новых «куколок», добавляя побольше сахара и желчи, как сказано в рецепте их бабушек ( не зря же ходил слух, что это звание передавалось из поколения в поколение, подобно царским регалиям).
Маленькие протеже в свою очередь благодарно выслушивали советы старших, впитывая ингредиенты, словно губки, иногда даже с открытыми ртами. Таким образом они будто ловили информацию еще нетронутыми пирсингом языками и записывали в клеточки своего мозга.
Сестры Джеральда не было в списке их маленьких поклонниц…
В начале своего осознанного существования в средней школе – середине 6-го класса, Тимберли мало чем отличалась от «серых мышек».
Когда-то от прежней, жизнерадостной, немного похожей на обезьянку «кудряшки Сью» оторвали лакомый кусочек, а ее саму разжаловали из звания «чудачки» (в хорошем смысле) и сбросили на несколько ступеней школьной иерархии вниз.
Кто был тем мерзавцем и что случилось с жизнерадостной «кудряшкой Сью» до сих пор оставалось тайной, покрытой мраком школьных чердаков и библиотек.
В первую очередь потеря ее яркой личности проявлялась в одежде: девушка стала носить серые свитера, затерялась в мешковатых кофтах и штанах; на ее забавном, немного курносом носу взгромождались большущие очки в круглой оправе, что породило новую кличку - «миссис Поттер».
Зрение Тим начало портиться в четвертом классе, но «кудряшка Сью» не захотела носить корректирующих очков, чтобы, по ее словам, не быть похожей «на темных чуваков из угла одиночек». Это сыграло свою роль, и позже она попросту не могла от них отказаться, чтобы мало-мальски различать предметы и видеть, что пишут на доске.
С тех самых времен младшей школы произошло что-то странное, но никто не мог понять, в чем дело. Словно вырезали кусочек пленки из киноленты.
А именно, юная Джоханссен отказалась от пестрых платьев и коротеньких юбок.
Этот факт послужил одной из горячих тем для разговоров.
«Та самая «малышка Сью», пропагандирующая индивидуализм и яркий стиль жизни, сопровождаемый пожирательством скиттелса в неограниченных количествах!?» - Вопрошала добрая половина школы.
«Да, именно. К тому же ходят слухи, что она забросила школьную жизнь и не участвует в соревнованиях. То-то о ней ничего не слышно в последние годы…».
А еще она перестала заплетать косы вплоть до седьмого класса, хотя раньше обожала делать замысловатые прически и вплетать в кудри разные ленточки.
Судя по внешнему виду Тимберли, девушка всерьез занялась учебой, и у нее попросту не хватало времени на поддержание своего определенного имиджа. Или, иными словами, она начала по-настоящему «ботать», как говорил ее брат.
А, может, она вовсе не стала одной из «тех, из угла одиночек». Стиль одежды ведь не всегда соответствовал образу жизни. Просто Джеральд не особо-то интересовался своей младшей сестрой. А Арнольду иногда становилось ее жалко, когда он проходил мимо ее шкафчика, где Тим одиноко или же напару с Кейт, такой же невзрачной девчонкой-одноклассницей, изучала содержание какой-нибудь книги.
Блондин поощрял любознательность. Он и сам был любителем почитать на досуге, но он больше не видел прежнего задорного огонька в глазах «Сью».
Светло-карие изюминки потухли. Или же их блеск невозможно разглядеть за толстенным стеклом ее нелепых очков. Кто знает? Люди меняются, и их манера проявлять эмоции, восхищение в большинстве случаев тоже.
Как говорилось раньше, в числе изменений была не только одежда и появление очков. Знаменитые кудряшки стали убираться в высокий хвост, чтобы очередные «куколки» с нынешними выпускницами школы – Кони и Марией (очевидно, те решили нарезвиться перед уходом) оставили ее густые локоны в покое и не привязывали их к неподвижным или движущимся (что происходило чаще) объектам, пока бывшая любимица школы находилась в прострации.
Когда она это замечала и ловила «преступниц», то не скупилась на слова и во всей красе демонстрировала свой прежний дерзкий нрав, чем пугала сверстниц и смешила старшеклассниц, которые, казалось, только и ждали, когда тихоня-Тим выйдет из себя.
Стравливать маленьких девочек являлось их хобби, и если Арнольд наблюдал одну из подобных сцен, он искренне радовался тому, что Фиби все-таки вернулась в прежний, тогда еще 4-ый класс.
Когда Тим завалилась домой зареванная, с жвачкой в волосах, она быстро поднялась к себе в комнату и заперлась на ключ, по пути прихватив щипцы из маминой комнаты.
После этого больше никто не видел «кудряшку Сью» - она исчезла вместе с ненавистными локонами.
Уже в 6-ом классе она активно портила волосы, выпрямляя их почти каждое утро. И надо признать, ей повезло, что изначально стоял «щадящий» режим…
Через неделю она пошла в парикмахерскую и, ничего не сказав ни родителям, ни братьям, сделала себе прямую челку.
С прямыми волосами и тяжелой челкой, она напоминала демоническую девочку.
И это было первое самостоятельное преображение Тимберли.
Мама, узнав о «трагедии с волосами», разрешала выпрямлять локоны при условии, что на щипцах будет стоять минимальная температура.
Другое дело обстояло с косметикой. Она была строго под запретом.
Только иногда, по праздникам миссис Джоханссен обильно покрывала щеки Тимберли румянами и разрешала наносить на губы немного блеска, будто провожая на детский утренник.
Она и подумать не могла, что Тим красит губы ее красной помадой перед тем, как пойти на автобусную остановку.
Когда миссис Джоханссен стала уходить чуть позже в связи с окончанием месячной распродажи, бывшая «кудряшка Сью» приобрела свою первую помаду ярко-кораллового оттенка.
Она красила губы, позорно прячась в женском туалете, будто это было чем-то сродни токсикомании и алкоголю, которыми злоупотребляли нынешние выпускники и 10-ти классники, на коих она всячески натыкалась в кабинках и в последствии, знакомилась - малышка находила их крайне забавными.
Вульгарный цвет губ пришелся по душе одноклассницам, но по большей части Тимберли было плевать.
Она хотела избавиться от себя, убить в себе то, что угнетало. Иногда она приходила в ужас и начинала ненавидеть каждый свой волос, каждую черточку своего лица и любить безбожно одновременно.
Ей не хотелось никому нравиться, ведь тот человек, который был ей дорог и когда-то брал ее играть, не смотря на разницу в возрасте, больше не смотрел в ее сторону.
Ему нравилась другая. Миловидная овечка с бледными губами.
Эти красные губы были неким протестом после случая с жвачкой. Ведь он все видел, но даже не подошел и не помог ей.
Первый раз, когда еще променяла свой индивидуальный стиль на серые тряпки, а спорт – на книжки, в тот момент, когда она больше не хотела, чтобы ее замечали, как раньше, ей было очень больно. Ведь одноклассники брата узнавали ее в толпе, но ОН САМ почти никогда не подходил и не здоровался, не поздравлял ее в актовом зале после вручения медалей за успехи.
И сейчас она понимала, как ошибалась. Ей не нужно жить ради кого-то. Ей уже давно пора забыть, ведь он сам не помнит ее с конца младшей школы.
Тимберли будет выделяться, если захочет, если ей так будет комфортнее. Она будет биться за свое место под солнцем с этими напыщенными модницами. Их время уже давно прошло еще с тех пор, как стали пропагандировать феминизм и успешных женщин в научно-популярных журналах и на телевиденье. Пусть знают свое место эти глупые маленькие собачки со второго плана.
А она вновь станет безумной, только немножечко по-другому.
И плевать, что он будет ее узнавать и не здороваться. Ей должно быть все равно. Как и ему.
И она снова изменилась в седьмом.
Она изменяла внешность, она изменяла ее полностью, начиная с безжалостного избавления от милых кудряшек, делающих ей имя в младшей школе и заканчивая свой новый образ тяжелыми байкерскими ботинками. Больше никаких локонов и округлых плавностей.
Даже нынешняя косая челка и стрижка-«лесенка» будто демонстрировали ее «иголки». О ней вновь заговорят! Вот увидите.
девушка готова поклясться.
Прошла, казалось, целая вечность, но Тим не сдавалась. Она прокладывала себе тернистую дорогу, в буквальном смысле вырывая призы за спортивные соревнования.
Порой создавалось впечатление, что она готова загрызть соперников в борьбе за первое место.
И так было не только на соревнованиях...
Тимберли получила свое новое имя - «волчица», что очень шло ее светло-карим, почти золотым глазам. «Миссис Поттер» ушла в отставку вслед за «Кудряшкой Сью», как только Тим выкинула очки на помойку и променяла их на линзы.
Теперь ее отличительная черта - это брутальность (некоторые вещи она таскала из шкафа старшего брата) и кожаная косуха.
Ее стиль в последствии копировали многие старшеклассники, а «барби» она доставляла немало хлопот, и они попросту побаивались с ней связываться.
Ведь у «волчицы» был неповторимый стиль поведения, первоклассная спортивная подготовка и, конечно же, своя стая.
Не смотря на наличие банды, Тим не боялась остаться одной, что внушало уважение и добавляло не мало бонусов ее персоне.
Она считалась достаточно мудрой и самостоятельной, чтобы принимать решения и вести за собой остальных. Многие предполагали, что она стала такой после прочтения книг, которыми спасалась в дни своего одиночества, но люди, считавшие именно так, были определенно не правы.
Этому может научить лишь жизненный опыт и… пожалуй, улица.
По мере того, как Тимберли знакомилась с бывшими «10-ти-классниками» - нынешними выпускниками, она постепенно училась противостоять напору окружающих. И в конечном итоге поняла, что нашла себя среди взрослых ребят.
Те девушки из банды презирали розовый цвет.
Они ненавидели гламур и предпочитали старые мотоциклы новеньким «бентли» (подарочки богатых папаш). Можно считать, что именно они были первопроходцами на поприще «класс без Барби».
Их начесы были совсем иными, а стрелки – из параллельной вселенной. И Тимберли искренне любила в них это.
Вместо новых «трендов», она знала наизусть основы самообороны и способы открывания бутылок любого уровня сложности.
Вместо розового, она носила ярко-красный, вместо сияющих от роскоши и страз штанов – драные джинсы и аквамариновые кофты с неприличными надписями.
У нее были мужские рубашки, застегивающиеся на другую сторону и массивные браслеты с шипами.
Она боготворила черный цвет, считая ночь образом своей жизни, просторы которой она рассекала на пару со своим старшим братом.
И после всего этого она слышит «Лайла» в своем собственном доме.
В то время как «Мисс Совершенство» продолжала влюблять в себя сильную половину школы и очаровывать окружающих своими манерами, Тимберли сражалась за свободу быть собой.
И это несправедливо. Какого черта происходит?
Она продолжала игнорировать воду с плеч и удивленный взгляд Арнольда. Она лишь сильнее сжимала кепочку лиловыми ногтями.
Надеюсь на ваше понимание.
P.S.Тим может показаться странной.
Название: История Тимберли.
Автор: MariShka (MariShka Ia)
Бета: Нет.
Пейринг: намек на Арнольд/Тимберли (сестра Джеральда)
Рейтинг: ?
Жанр: Наверное, Ангст.
Предупреждение: Возможен ООС.
Пролог.
читать дальше-Тимберли, мы можем поговорить?
-Конечно, ты же мой парень, Арнольд ~ давай поговорим!
-Тимберли, ты считаешь меня своим парнем, но это не так. То есть… ты очень хорошая, но ты же в первом классе! А я… старше тебя и должен дружить со сверстницами… такими, как Лайла. Об этом я и хотел тебе сказать, но… пришла Лайла и сказала, как мило, что я дружу с тобой… И тогда я подумал, что если мы будем общаться втроем, вдруг я смогу стать ее парнем… Я использовал тебя, чтобы понравиться Лайле. А это нехорошо. Мне стыдно, что я об этом не сказал раньше… Очень стыдно, Тим. (С)
Глава 1.
читать дальшеОсенние тучи захватывали Хиллвуд в дождливый плен: затянув небо неведомой воронкой, они лишь кое-где оставляли его разбросанные голубые клочки.
Асфальт покрывался блестящим слоем воды, поминутно стекающим в водостоки улиц, и вновь покрываясь новым.
Две одинокие фигуры направлялись в сторону похожих домиков на ***-стрит, укрываясь от ветра легенькими кофточками и заслоняя куртками серое небо над головами.
-Ну и погодка же! А ведь только середина сентября. Даже в бейсбол спокойно не поиграешь!
-Джеральд, так ведь сейчас самое время – осень в разгаре. Да и не надо было нам с тобой туда идти… наверное.
-Ты шутишь?! Арнольд, ты, наверное, ударился головой! – Очевидно забыв про куртку, первая фигура ухватила вторую за воротник джемпера. – Повестись на какую-то погоду и пропустить такое событие!? Ты сошел с ума!
-Уж не знаю, кто из нас. – Немного раздраженно отозвался второй силуэт, отстраняя от себя эмоционального приятеля – свободу и личное пространство он ценил куда больше остальных материальных благ. – Я бы не стал так безрассудно нестись на дачу автографов в первый же день, если учесть, что она будет проводиться неделю. Да и в такой ливень…
-Ты просто никогда не фанател, как я, так что навряд ли меня поймешь. – Почему-то деловито произнес Джеральд, гордо указывая на себя большим пальцем. – Плюс, друг, у этого чувака столько фанатов, что некоторым даже ночевать здесь придется стоя в очереди, чтобы успеть получить желанную роспись до его отъезда! С первого дня, Арнольд, с этого самого первого дня, вот увидишь. Здесь выстроится такая очередь… ты потом пожалеешь, что не пришел раньше!
-Но ведь все равно никого не было. Сам посуди, не будет же звезда такой величины сидеть в плохую погоду на улице.
-Но… а как же зонтики?
-… Джеральд, ты меня поражаешь.
Пока ребята спорили (время от времени Джеральд эмоционально взмахивал руками и ронял куртку на блестящий асфальт), ветер набирал обороты и с силой надавливал на землю, пытаясь склонить вниз и окончательно покорить великому небу жителей и деревья Хиллвуда.
-Арнольд, это невыносимо! – Борясь и захлебываясь резким воздухом, прокряхтел Джеральд.
Ноги блондина и вовсе подкашивались. Казалось, еще немного, и его унесет вместе с пожелтевшими листьями в неведомые дали, дорогу которых знает лишь талая вода, несущая в себе часть великого плана круговорота природы, таинственно и вредно стекающая в водосток…
-Арнольд, дай мне руку!
Резкий порыв растрепал пшеничные волосы и забрал что-то с собой, предварительно издевательски покрутив это «что-то» в воздухе.
-Ой, моя кепочка-а-а!
-Не до кепочки сейчас, бежим!
Ветер гневно отрывал куски деревьев.
Отдирая кору и обнажая их плоть, он наблюдал за взаимопомощью бегущих по улице лучших друзей, которые время от времени перепрыгивали или оббегали падающие стволы, и ничего не мог с этим поделать. Они слишком везучие сегодня.
Казалось, само присутствие парней оскверняло *** - стрит, с такими похожими друг на друга домами и битыми стеклами машин…
Последнее, что видел Арнольд, прежде чем скрыться в доме Джоханссенов, была зловещая тень из ближайшей подворотни… или вовсе не зловещая, но, очевидно, мальчику, еще не смирившемуся с гигантской потерей его жизни (кепочкой), так показалось.
***
-Мы дома. – Недовольно проворчал Джеральд, зажигая свет в прихожей.
Отец по-прежнему экономил электричество всеми возможными способами, выключая его по всему дому, даже если сам находился в одной из комнат.
Очевидно, он считал, что маленький телевизор прекрасно освещает столовую, коридор и даже гостиную напротив.
-Джеральд, где ты был? Мы так за тебя волновались. – В проходе показалась женщина среднего роста. Поразительно, но Джеральд – в данный момент выжимающий рукава куртки - перерос ее на целую голову!
-Автографы, мам. Автографы! – Раздраженно отозвался приятель. - Я же сегодня рассказывал за завтраком.
-Ах, ну да, точно. Извини. Я совсем забыла. – Миссис Джоханссен заботливо стряхнула невидимые пылинки с плеча Джеральда.
Она уже не доставала до его кучерявого почти-что-афро, поэтому проявляла заботу несколько иным образом.
-Забыла… Вот так всегда. – Тихо проскрипел парень, направляясь к холодильнику.
Реакция друга немного рассмешила Арнольда, он даже на мгновение забыл о своей недавней горемычной потере.
-Как дела, Арнольд? – Вежливо поинтересовалась женщина. – Ты выглядишь сегодня несколько… иначе. Другая прическа?
-Эх… Все дело в моей кепочке. – Вздохнул мальчик, приняв довольно апатичный вид.
Миссис Джоханссен рассмеялась и потрепала блондина по голове – он был по-прежнему ниже ее ростом.
-Не переживай. Наверняка завалилась за полочку или за шкаф. Ты ее обязательно найдешь!
-Мам, где шоколадная паста?
-Ох, какой нетерпеливый ребенок… Я же говорила, Джеральд, сначала обед! – Женщина заторопилась на кухню, но затем внезапно остановилась. - Ах да, Арнольд, позвони своим родителям, чтобы они не волновались. И… передавай привет Лайле. – Лукаво закончила она, подмигнув обалдевшему парню.
-Лайла?! – Арнольд довольно забавно округлил глаза, будто за раз проглотил кружку сильно подсоленной воды.
Он видел, как округляются глаза у людей, пьющих воду с солью. Арнольд несколько раз сам делал этот напиток нерадивому мистеру Кокошке на утро, чтобы помочь его жене привести Оскара в чувства и не раз становился свидетелем издевательских шуток Хельги, Стинки и Гарольда над бедными ничего неподозревающими младшеклассниками.
-Маааам, ну пожааааалуйстааа…
-Нет, я сказала!
Голоса с кухни заставили блондина улыбнуться.
По пути к телефону он поздоровался с отцом семейства и братом Джеральда, которые в свою очередь развалились перед экраном телевизора.
Кого-то в этой полноценной семье не хватало, но Арнольд никак не мог вспомнить кого…
-Дедушка, я у Джеральда. Скажи бабушке, пускай не волнуется.
-Что, коротышка? Ты так тихо говоришь.
-Дедушка, я сказал, что нахожусь у Джеральда. Пусть бабушка не волнуется. – Чуть громче повторил парень.
-Громче говори, Арнольд! Я тебя совсем не слышу! Ты там что ли что-то жуешь?
-Дедушка, я у Джеральда, пусть бабушка не волнуется!!! – Почти прокричал в трубку блондин.
Конечно, миссис Джоханссен оговорилась, у Арнольда не было настоящих родителей – они пропали без вести. И любимая кепочка – почти единственная вещь, напоминающая о их присутствии в жизни молодого человека.
Блондин уже давно смирился с отсутствием мамы и папы, но было все равно как-то не по себе без привычной вещи, хранившей тепло отцовских ладоней до сих пор.
***
Тимберли сидела на ступеньках, и даже складки клетчатой юбки не смоги скрыть дрожжи в коленях, а кожаная черная куртка, казалось, срослась с ее собственной кожей.
-Лайла?! – услышала она, когда еще поднималась по лесенке.
Сомнений не оставалось, за этой дверью только что ставшего ей чужим домом, укрывается ее первая любовь.
Ее первая любовь только что вопрошала имя своей давнишней подружки. А юной Джоханссен вдруг захотелось расплести свои небрежные французские косички, которые она так старательно заплетала утром, а затем переплетала в школьном туалете, чтобы они сохраняли именно «легкую» небрежность.
Она сделала, как пожелала, высвобождая вытянутые каштановые волосы из плена резинок и приглаживая косую челку, слегка покалывающую бровь.
Лайла? Это та самая Лайла с отсутствующим чувством юмора? Это задавака с хорошими манерами и вредной привычкой учить всех и каждого? С дурацкими бантиками и рыжими косичками?
Вот это прикол! И что только Арнольд нашел в этой неудачнице?
Тимберли хищно усмехнулась, наступая на территорию. Казалось, даже ее глаза заблестели как желтые фары автомобиля.
…Когда дверь распахнулась, Арнольд понял, что ему не привиделось, и той «зловещей тенью» из подворотни оказалась именно эта милая девочка с горящими глазами и в байкерских ботинках под клетчатую юбку.
В руке у сестры Джеральда красовалась его голубая кепочка, которую она отвоевала у стихийной бури и сейчас стервозно сжимала лиловыми длинными ноготками как трофей.
С ее «кожаных» плеч продолжала стекать талая вода, несущая в себе часть великого плана круговорота природы, таинственно и вредно стекающая в прихожей…
Тимберли
что-то похожее на нее в моем восприятии, если не считать цвета кожи и глаз.
Глава 2.
читать дальшеМалышка – Тим училась уже в седьмом, и у нее еще три года в запасе, прежде чем она успеет догнать Джеральда.
Как и большинство сверстниц, она начала экспериментировать с внешностью и впоследствии полностью изменила ее – год назад: период просвещения проходил как обычно и нынешний поток не был исключением.
«6-ти классницы» подрастали, их сестры – тоже. А «куколки» существовали во все времена.
По крайней мере, они росли с первых выпусков школы 118.
Вы сможете найти их на пожелтевших фотографиях с загнутыми к верху уголками на страницах заброшенных старинных фотоальбомов: головы украшали безумные начесы, а глаза в те дни горели особенными огоньками. Напущенное хладнокровие лишь оттеняло их задорный нрав.
Чтобы не прерывать эту почетную чету, выпускницы «на отлично» готовили новых «куколок», добавляя побольше сахара и желчи, как сказано в рецепте их бабушек ( не зря же ходил слух, что это звание передавалось из поколения в поколение, подобно царским регалиям).
Маленькие протеже в свою очередь благодарно выслушивали советы старших, впитывая ингредиенты, словно губки, иногда даже с открытыми ртами. Таким образом они будто ловили информацию еще нетронутыми пирсингом языками и записывали в клеточки своего мозга.
Сестры Джеральда не было в списке их маленьких поклонниц…
В начале своего осознанного существования в средней школе – середине 6-го класса, Тимберли мало чем отличалась от «серых мышек».
Когда-то от прежней, жизнерадостной, немного похожей на обезьянку «кудряшки Сью» оторвали лакомый кусочек, а ее саму разжаловали из звания «чудачки» (в хорошем смысле) и сбросили на несколько ступеней школьной иерархии вниз.
Кто был тем мерзавцем и что случилось с жизнерадостной «кудряшкой Сью» до сих пор оставалось тайной, покрытой мраком школьных чердаков и библиотек.
В первую очередь потеря ее яркой личности проявлялась в одежде: девушка стала носить серые свитера, затерялась в мешковатых кофтах и штанах; на ее забавном, немного курносом носу взгромождались большущие очки в круглой оправе, что породило новую кличку - «миссис Поттер».
Зрение Тим начало портиться в четвертом классе, но «кудряшка Сью» не захотела носить корректирующих очков, чтобы, по ее словам, не быть похожей «на темных чуваков из угла одиночек». Это сыграло свою роль, и позже она попросту не могла от них отказаться, чтобы мало-мальски различать предметы и видеть, что пишут на доске.
С тех самых времен младшей школы произошло что-то странное, но никто не мог понять, в чем дело. Словно вырезали кусочек пленки из киноленты.
А именно, юная Джоханссен отказалась от пестрых платьев и коротеньких юбок.
Этот факт послужил одной из горячих тем для разговоров.
«Та самая «малышка Сью», пропагандирующая индивидуализм и яркий стиль жизни, сопровождаемый пожирательством скиттелса в неограниченных количествах!?» - Вопрошала добрая половина школы.
«Да, именно. К тому же ходят слухи, что она забросила школьную жизнь и не участвует в соревнованиях. То-то о ней ничего не слышно в последние годы…».
А еще она перестала заплетать косы вплоть до седьмого класса, хотя раньше обожала делать замысловатые прически и вплетать в кудри разные ленточки.
Судя по внешнему виду Тимберли, девушка всерьез занялась учебой, и у нее попросту не хватало времени на поддержание своего определенного имиджа. Или, иными словами, она начала по-настоящему «ботать», как говорил ее брат.
А, может, она вовсе не стала одной из «тех, из угла одиночек». Стиль одежды ведь не всегда соответствовал образу жизни. Просто Джеральд не особо-то интересовался своей младшей сестрой. А Арнольду иногда становилось ее жалко, когда он проходил мимо ее шкафчика, где Тим одиноко или же напару с Кейт, такой же невзрачной девчонкой-одноклассницей, изучала содержание какой-нибудь книги.
Блондин поощрял любознательность. Он и сам был любителем почитать на досуге, но он больше не видел прежнего задорного огонька в глазах «Сью».
Светло-карие изюминки потухли. Или же их блеск невозможно разглядеть за толстенным стеклом ее нелепых очков. Кто знает? Люди меняются, и их манера проявлять эмоции, восхищение в большинстве случаев тоже.
Как говорилось раньше, в числе изменений была не только одежда и появление очков. Знаменитые кудряшки стали убираться в высокий хвост, чтобы очередные «куколки» с нынешними выпускницами школы – Кони и Марией (очевидно, те решили нарезвиться перед уходом) оставили ее густые локоны в покое и не привязывали их к неподвижным или движущимся (что происходило чаще) объектам, пока бывшая любимица школы находилась в прострации.
Когда она это замечала и ловила «преступниц», то не скупилась на слова и во всей красе демонстрировала свой прежний дерзкий нрав, чем пугала сверстниц и смешила старшеклассниц, которые, казалось, только и ждали, когда тихоня-Тим выйдет из себя.
Стравливать маленьких девочек являлось их хобби, и если Арнольд наблюдал одну из подобных сцен, он искренне радовался тому, что Фиби все-таки вернулась в прежний, тогда еще 4-ый класс.
Когда Тим завалилась домой зареванная, с жвачкой в волосах, она быстро поднялась к себе в комнату и заперлась на ключ, по пути прихватив щипцы из маминой комнаты.
После этого больше никто не видел «кудряшку Сью» - она исчезла вместе с ненавистными локонами.
Уже в 6-ом классе она активно портила волосы, выпрямляя их почти каждое утро. И надо признать, ей повезло, что изначально стоял «щадящий» режим…
Через неделю она пошла в парикмахерскую и, ничего не сказав ни родителям, ни братьям, сделала себе прямую челку.
С прямыми волосами и тяжелой челкой, она напоминала демоническую девочку.
И это было первое самостоятельное преображение Тимберли.
***
Мама, узнав о «трагедии с волосами», разрешала выпрямлять локоны при условии, что на щипцах будет стоять минимальная температура.
Другое дело обстояло с косметикой. Она была строго под запретом.
Только иногда, по праздникам миссис Джоханссен обильно покрывала щеки Тимберли румянами и разрешала наносить на губы немного блеска, будто провожая на детский утренник.
Она и подумать не могла, что Тим красит губы ее красной помадой перед тем, как пойти на автобусную остановку.
Когда миссис Джоханссен стала уходить чуть позже в связи с окончанием месячной распродажи, бывшая «кудряшка Сью» приобрела свою первую помаду ярко-кораллового оттенка.
Она красила губы, позорно прячась в женском туалете, будто это было чем-то сродни токсикомании и алкоголю, которыми злоупотребляли нынешние выпускники и 10-ти классники, на коих она всячески натыкалась в кабинках и в последствии, знакомилась - малышка находила их крайне забавными.
Вульгарный цвет губ пришелся по душе одноклассницам, но по большей части Тимберли было плевать.
Она хотела избавиться от себя, убить в себе то, что угнетало. Иногда она приходила в ужас и начинала ненавидеть каждый свой волос, каждую черточку своего лица и любить безбожно одновременно.
Ей не хотелось никому нравиться, ведь тот человек, который был ей дорог и когда-то брал ее играть, не смотря на разницу в возрасте, больше не смотрел в ее сторону.
Ему нравилась другая. Миловидная овечка с бледными губами.
Эти красные губы были неким протестом после случая с жвачкой. Ведь он все видел, но даже не подошел и не помог ей.
Первый раз, когда еще променяла свой индивидуальный стиль на серые тряпки, а спорт – на книжки, в тот момент, когда она больше не хотела, чтобы ее замечали, как раньше, ей было очень больно. Ведь одноклассники брата узнавали ее в толпе, но ОН САМ почти никогда не подходил и не здоровался, не поздравлял ее в актовом зале после вручения медалей за успехи.
И сейчас она понимала, как ошибалась. Ей не нужно жить ради кого-то. Ей уже давно пора забыть, ведь он сам не помнит ее с конца младшей школы.
Тимберли будет выделяться, если захочет, если ей так будет комфортнее. Она будет биться за свое место под солнцем с этими напыщенными модницами. Их время уже давно прошло еще с тех пор, как стали пропагандировать феминизм и успешных женщин в научно-популярных журналах и на телевиденье. Пусть знают свое место эти глупые маленькие собачки со второго плана.
А она вновь станет безумной, только немножечко по-другому.
И плевать, что он будет ее узнавать и не здороваться. Ей должно быть все равно. Как и ему.
И она снова изменилась в седьмом.
Она изменяла внешность, она изменяла ее полностью, начиная с безжалостного избавления от милых кудряшек, делающих ей имя в младшей школе и заканчивая свой новый образ тяжелыми байкерскими ботинками. Больше никаких локонов и округлых плавностей.
Даже нынешняя косая челка и стрижка-«лесенка» будто демонстрировали ее «иголки». О ней вновь заговорят! Вот увидите.
девушка готова поклясться.
***
Прошла, казалось, целая вечность, но Тим не сдавалась. Она прокладывала себе тернистую дорогу, в буквальном смысле вырывая призы за спортивные соревнования.
Порой создавалось впечатление, что она готова загрызть соперников в борьбе за первое место.
И так было не только на соревнованиях...
Тимберли получила свое новое имя - «волчица», что очень шло ее светло-карим, почти золотым глазам. «Миссис Поттер» ушла в отставку вслед за «Кудряшкой Сью», как только Тим выкинула очки на помойку и променяла их на линзы.
Теперь ее отличительная черта - это брутальность (некоторые вещи она таскала из шкафа старшего брата) и кожаная косуха.
Ее стиль в последствии копировали многие старшеклассники, а «барби» она доставляла немало хлопот, и они попросту побаивались с ней связываться.
Ведь у «волчицы» был неповторимый стиль поведения, первоклассная спортивная подготовка и, конечно же, своя стая.
Не смотря на наличие банды, Тим не боялась остаться одной, что внушало уважение и добавляло не мало бонусов ее персоне.
Она считалась достаточно мудрой и самостоятельной, чтобы принимать решения и вести за собой остальных. Многие предполагали, что она стала такой после прочтения книг, которыми спасалась в дни своего одиночества, но люди, считавшие именно так, были определенно не правы.
Этому может научить лишь жизненный опыт и… пожалуй, улица.
По мере того, как Тимберли знакомилась с бывшими «10-ти-классниками» - нынешними выпускниками, она постепенно училась противостоять напору окружающих. И в конечном итоге поняла, что нашла себя среди взрослых ребят.
Те девушки из банды презирали розовый цвет.
Они ненавидели гламур и предпочитали старые мотоциклы новеньким «бентли» (подарочки богатых папаш). Можно считать, что именно они были первопроходцами на поприще «класс без Барби».
Их начесы были совсем иными, а стрелки – из параллельной вселенной. И Тимберли искренне любила в них это.
Вместо новых «трендов», она знала наизусть основы самообороны и способы открывания бутылок любого уровня сложности.
Вместо розового, она носила ярко-красный, вместо сияющих от роскоши и страз штанов – драные джинсы и аквамариновые кофты с неприличными надписями.
У нее были мужские рубашки, застегивающиеся на другую сторону и массивные браслеты с шипами.
Она боготворила черный цвет, считая ночь образом своей жизни, просторы которой она рассекала на пару со своим старшим братом.
И после всего этого она слышит «Лайла» в своем собственном доме.
В то время как «Мисс Совершенство» продолжала влюблять в себя сильную половину школы и очаровывать окружающих своими манерами, Тимберли сражалась за свободу быть собой.
И это несправедливо. Какого черта происходит?
Она продолжала игнорировать воду с плеч и удивленный взгляд Арнольда. Она лишь сильнее сжимала кепочку лиловыми ногтями.